Гурия колебалась и не знала, на чью сторону склониться, так как княгиня София Гуриели держала сторону турок. Имеретия и Мингрелия были на стороне России, и даже сам Дадиани Мингрельский принял участие в походе с четырьмя тысячами милиции; имеретинские князья тоже  собрали ополчение. В июне 1828 г. Дадиани сильно пострадал при взятии Поти. 14 июля 1828 г. после упорного сопротивления турки очистили город, который сейчас же был занят русскими.

В это время в Гурии происходила борьба двух партий. Одна желала присоединения к Poccin, другая держала сторону турок, а тем временем генералу Гессе было приказано занять столицу Гурии — Озургеты, что Гессе и не замедлил сделать. Исконная вражда гурийцев к туркам проснулась с новою силою, гурийцы быстро собрали милицию и смелыми набегами отвечали туркам за их грабежи. Так прошел 1828 год и начало следующего.

Русские войска, стоя в Чохатаурах, узнали, что Аджария снарядила отряд, под предводительством Ахмет-бека, для нападения на Ахалцих. Чтобы отвлечь аджарцев, Гессе, собрав 6 рот мингрельскаго полка с шестью орудиями и полторы тысячи гурийской милиции, двинул в Аджарию, но, благодаря снежным завалам, не мог продолжать наступление, и  вынужден был возвратиться обратно. Он, может быть, и пробрался бы в глубь страны со столь испытанными войсками, но в горах получил известие, что Осман Хазандар-оглы с трехтысячным отрядом вышел из Батума и стал на Кинтришской поляне, в 6 верстах от нашего Николаевского укрепления. Здесь к турецкому отряду присоединилось 5000 лазов, и паша ожидал прибытия из Трапезунда сильного турецкого корпуса, чтобы занять Гурию.

При таких условиях набег на Аджарию был немыслим и Гессе, присоединив к себе еще три роты егерей с двумя орудиями, двинулся к Кинтриши. Турки находились в местности Лимани, где еще осенью ими были возведены укрепления. 5 Марта нами были взяты окопы, но Гессе, не воспользовавшись успехом, отошел к Кутаису. Наоборот турки, пользуясь отступлением Гессе, собрали 17 тысячный корпус, чтобы занять Мингрелию и Имеретию, и если бы Пасквич не занял подножья Саганлугских гор, то восточный берег Черного моря  снова был бы нами утрачен.

Маневр Паскевича заставил турок стоящая на Чолок войска двинуть на защиту Карса, Ардагана и Эрзерума, а Паскевич, желая воспользоваться этим обстоятельством, приказал Гессе двинуть свой корпус сначала для занятия турецкой Гурии и, наконец, для покорения Аджарии и Батума, чем и предполагалось завершить кампанию.

Блестяще одержав победу над 8000-м турецким отрядом при Тусчи-оглы 9 Августа 1829 г., Гессе занял Кинтриши (Кобулеты). Княгиня София едва успела бежать в Гонио, где 7-го Сентября скончалась и была похоронена, есть основания полагать, в Макриальском греческом монастыре Св. Софии.

К сожалению, Гессе и на этот раз не воспользовался плодами своих побед и вместо того, чтобы сейчас же наступать на Цихис-Дзири и Батум, он, после месячных бесплодных переговоров с беками, упустил благоприятный момент.

Тем временем турки на Цихис-Дзирских высотах укрепились настолько, что наш штурм 17 сентября был ими  отбит с большим для нас уроном. У нас было убито 10 офицеров и 650 нижних чинов. Придавая большое значение Аджарии и Шавшету, в которых в 1829 году пользовался большим влиянием Ахмет-бек Аджарский, граф Паскевич разрешил начальнику ахалцихского отряда Бебутову войти с беком в сношения, и, воспользовавшись его ссорою с сераскиром, постараться склонить бека на сторону России.

Переговоры начались, и Ахмет-бек брался отдать в руки России всю северо-западную часть Турецкой Гурии, т.е. Аджару, Кобулеты, Батум и Шавшет, если только русские оставят за ним, беком Аджарским, его владельческие права и дадут чин генерала и ленту. Граф Паскевич охотно согласился на эти условия и, испросив разрешение Государя, предписал князю Бебутову вручить беку Высочайшие награды, как только бек лично явится в Ахалцих. Но беспорядки в Аджарии затрудняли поездку Ахмет-бека в Ахалцих, почему он и замешкался.

В это время кн. Бебутов был назначен  в другое место, а вместо него командующим отрядом был сделан барон Остен-Сакен. Этот последний сразу переменил тон в обращение с беком Аджарским, потребовал от него явки в течение четырех дней, грозя, в противном случае, занятием Аджарии. Такая бестактность барона вызвала собою недоверие к нам гордого бека, и в Ахалцих он не поехал. Остен-Сакену пришлось исполнить свою угрозу и 13 августа 1829 г. он, во главе отряда, состоящего из 65 офицеров и 2657 нижних чинов, двинулся в Аджарию.
        

02 February 2011